Обычный французский мужчина

Понятно, что весь кинофильм вначале был заточен под Жерара Депардье, возлюбленного актера маститой телесериальщицы Жозе Дайан, у которой он уже много кого переиграл, включая Бальзака и графа Монте-Кристо. На Распутина Жерар Депардье издавна облизывался, ну и кто бы из обычных актеров, достигнув соответственного возраста и фактуры, не грезил сыграть самую демоническую фигуру одной из самых кровавых глобальных историй? Жерар Депардье полностью серьезен в собственной искренней убежденности, что ему по силам перевоплотить безнадежно опошленного героя скабрезных исторических анекдотов и фаворитных песен в трагическую личность, имеющую массу положительных свойств. Весь кинофильм исполнитель главной роли вроде бы пробует задаться риторическим вопросцем, звучащим в крайнем кадре, с тонущим в Мойке героем: «Был ли Распутин таковым уж абсолютным злом?» И как Жерар Депардье верует в то, что берет новейшую актерскую высоту, так и его Распутин - человек глубоко верующий и по-своему нравственный. Он отговаривает Николая II (Владимир Машков) от роли в Первой мировой не из каких-либо интриганских суждений, а из сочувствия к обычному народу и вправду переживает, когда Романовы под давлением публичного представления начинают его от себя отдалять: «Я всем несу любовь, меня бросили, как будто собаку на мороз».

Может быть, некая излишняя серьезность отбирает у французского Распутина нужную для большого вида часть чувственных красок - о каких красках речь идет, можно представить, пересмотрев «Агонию» Элема Климова, где наилучший российский (а то и мировой) Распутин в выполнении Алексея Петренко прогуливается по узкой грани кривляния и юродства, которого французский актер под управлением французского режиссера для себя ни капли дозволить не может из уважения к российской истории. В итоге французский Распутин запоминается не столько какими-то новенькими цветами демонизма и инфернальности либо, напротив, истинной святости, в какой не сомневались его фанаты, а быстрее любопытной формой носа, вызывающей фривольные ассоциации, в особенности в том сексапильном контексте, в котором группа Boney M называла старца: «Russia`s greatest love machine» (очевидно, ни французская постановщица, ни российский режиссер монтажа не могут обойтись без натюрморта, на котором старец отдыхает на кровати с 3-мя голыми нимфами).

Во многом получившийся в «Распутине» клюквенный итог можно было предугадать, и складывается воспоминание, что более адекватные из участников проекта о этом итоге догадывались ежели не на стадии чтения сценария, но с первых съемочных дней, и практически у всей российской честной компании на лицах прочитывается некоторое подмигивание. Так и видишь, к примеру, как Константин Хабенский (ювелир Арон Симанович, которого Распутин берет к для себя ассистентом) хихикал каждый раз перед зеркалом, когда гримеры натягивали на него преувеличенно еврейский паричок. Более комичной смотрится линия с заговорщиками, решившими спасти Россию от Распутина,- о князе Феликсе Юсупове (Филипп Янковский) и великом князе Дмитрии (Данила Козловский) создатели французской версии решили в конце концов прямо сказать правду, выпустив их out of the closet: в молодости у их «был маленький, но бурный роман», и на этом основании оба красавчика то и дело развлекаются тем, что со значением глядят в глаза друг дружке, упершись нос к носу. Совсем балаганный нрав происходящее приобретает, когда Юсупов, приобретший в детстве привычку наряжаться в женское платьице, начинает плясать с Распутиным. Опосля того как временно убитый Распутин падает как бы замертво, заговорщики принимаются отрадно чокаться бокалами с возгласами: «За Россию!» «За императорскую Россию!» - тонко уточняет Феликс Юсупов, вызывая в памяти иной популярный синематографический тост с двойным дном из кинофильма «Подвиг разведчика»: «За победу!» - «За нашу победу!» Вообщем, еще больше уместен здесь был бы тост «Слава России!», в ответ на который с возгласом «Vive la France!» мог бы воскреснуть Жерар Депардье-Распутин и обняться со своими русскими сотрудниками, которые посодействовали устроить ему этот бенефис и выполнить давнюю мечту.