Наргиз Закирова: Я родилась рокершей, и никуда от этого не деться

Ее массивному вокалу с глубочайшим контр­альтовым низом и стенобитными колоратурами наверху подвластны и проникновенность современного российского романса, и чокнутая экспрессия западного рока. А свою волшебную энергию разукрашенная татуировками певица, прочно упираясь босыми ногами в подмостки, как будто черпает от самой земли.

- Молвят, ради нашего «Голоса» вы даже отказались от роли в южноамериканском конкурсе «Х-фактор».

- Не совершенно так. Было желание испытать себя в том проек­те, я прошла три отборочных тура, после этого продюсеры пообещали в условленный срок перезвонить, но не сделали этого. И я ощутила себя вправе ехать на «Голос». О российском «Голосе» выяснила в прошедшем году, случаем увидев рекламу на ТВ, выслала свою анкету и записи. Меня пригласили, но здесь наступила череда томных событий дома (у Наргиз погиб отец. - «Труд»). Но меня не запамятовали и в этом году пригласили опять.

- Вы уже больше 20 лет на эстраде - для чего еще пробовать свои силы в конкурсе?

- Было чувство, что я в собственной жизни что-то недоделала. Было надо деток подымать, пройти через полосу бед... Когда все наиболее либо наименее встало на мест­а, я помыслила: вот и пришло время исполнить давнишнюю мечту - возвратиться к российской публике. Корни-то мои тут.

- Но вы родом из Узбекистана.

- Да, я там родилась и выросла. Но музыку, которую мне постоянно хотелось петь, на моей родине не приветствовали. И в 25 лет я переехала в Америку. Но также чрезвычайно много хороших моментов юношества и молодости соединено с Москвой.

- Наверняка, и ваш дядя, фаворит известной на весь Русский Альянс группы «Ялла», Фаррух Закиров, звал с собой на гастроли...

- Это уже было позднее. Когда праздновалось 35-летие группы, он пригласил меня и моего супруга выступить в концертном зале «Россия».

- Супруг - тоже певец?

- Это я тоже певица.

-???

- Просто он чрезвычайно умеренный человек. Но таковых талантов я больше в жизни не встречала. Живем совместно уже 15 лет, и до этого времени не могу привыкнуть: каждый раз, когда слышу его пение, слезы на очах. Его зовут Фил Болзано, он родом из Италии, с Сицилии. Мы страшно скучаем друг по другу, хотя и раз в день созваниваемся.

- Вспоминаю момент шоу, когда ваш наставник Леонид Агутин, выбирая меж вами и Аней Александровой, произнес: «Извини, Аня, я тебя подставил под бульдозер...» Понимаю, что он имел в виду, но все равно резковато. Не обиделись?

- Ежели вы это осознаете, то почему не могу осознать я? Мне чрезвычайно недешево отношение ко мне Агутина. Но также было чрезвычайно жаль Аню. У нее были препядствия с гортанью - если б она тогда не болела, думаю, спела бы намного лучше.

- А Агутина не боитесь? От него ведь зависит ваша судьба.

- Боюсь? Что вы, это было бы чрезвычайно несправедливо по отношению к человеку, которого я нескончаемо люблю. И хоть какое его решение приму с уважением. Вся моя молодость прошла под его музыку. Мне нравилось, что он - один из немногих в то время - работал лишь живьем, и все звучало чисто, как с пластиночки. Даже то, что он выходил на сцену с босыми ногами - а я всю жизнь обожала ходить с босыми ногами, в особенности в летнюю пору... Этот человек совсем волен от звездного пафоса, он и на сцене, и в жизни идиентично естественен. Благодарна ему за совет, который он отдал не только лишь мне - всем своим ученикам: «Будьте, пожалуйста, собой, и, умоляю, не переборщите с чувствами. Вам-то, может, будет казаться, что вы обалденно поете, но публика перебор ощутит сразу».

- Перепевать хиты таковых великих исполнителей, как Хьюстон, Стрейзанд, Дион, Пугачева, - страшная затея.

- А для чего перепевать? Весь кайф в том, чтоб привнести в хит свою фишку.

- Вы добавили в «Женщину, которая поет» тот маленькой элемент джаза, которого у Аллы Борисовны быть не могло - она человек иной культуры.

- Да, Алла Борисовна - это рок.

- Вы знакомы?

- Это была одна из моих «мечт», и она сбылась. Мы познакомились еще до первого слепого прослушивания. К моему удивлению, ей кто-то уже поведал про меня, и она согласилась принять меня у себя дома. Целый час со мной беседовала, всю жизнь буду держать в голове каждое слово: «Детка, добро пожаловать в российский шоу-бизнес. Тут будет много чего же увлекательного, нелегко для тебя придется, но помни: я на твоей стороне». Когда я попросила разрешения исполнить «Женщину, которая поет», она ответила: «О-о, это песня чрезвычайно непростая. Мне самой постоянно было тяжело ее петь. Ну что могу для тебя огласить - пой...» А когда песня прозвучала в эфире, сама мне позвонила, похвалила. Что быть может дороже?

- В «Голосе» нередко рыдают...

- Я рыдала, когда Жора Меликишвили ушел с проекта. Это неописуемый певец. До этого времени их дуэт с Нодаром Ревия пересматриваю по дважды в день, днем и вечерком.

- Какова вообщем обстановка на съемках? Там вправду все друг к другу так сердечны, как это смотрится в кадре?

- Во всяком случае по отношению ко мне все было чрезвычайно искренне. И уж точно могу огласить, что вся агутинская команда - это друзья. Вне зависимости от того, прошли люди в последующий шаг либо нет, мы повсевременно созваниваемся, встречаемся. Как будто знали друг дружку 100 лет.

- 2-ой год попорядку на «Голосе» чрезвычайно ярко выступает узбекская певица. В 2012-м это была Севара Назархан. 20 лет российские и узбеки провели по различные стороны границы, и вот искусство вновь сводит нас вкупе. Правда, сейчас уже через Великобританию, где живет Севара, либо США, где вы.

- Искусство для того и существует, чтоб объединять людей. В Нью-Йорке я ощутила себя по-настоящему вольной как музыкант, как певица. Очевидно, ни в коей мере не отрицаю свои корешки - у меня мать узбечка, - и собственных родных я чрезвычайно люблю. Скажу больше: обожаю этномузыку, которую замечательно исполняла мать, отлично делали мои дяди. Из всех музыкальных жанров этно и рок - мои самые возлюбленные. Но с чувством народной музыки нужно родиться - ах так Севара. А я родилась рокершей, и никуда от этого, наверняка, не уйду. В Узбекистане я была первой, кто запел по-английски, тогда еще даже не рок, а поп-музыку, но это, как и весь мой стиль, не отыскало осознания.

- Какую сцену вы получили в Нью-Йорке?

- Работала в основном в российских ночных клубах и время от времени выезжала со собственной рок-группой на отдельные мероприятия. Надеюсь, сейчас ситуация поменяется: уже месяц, как я стала получать приглашения из российских концертных залов. Прошли 1-ые два концерта в Петербурге. Естественно, это следствие «Голоса». Кстати, за время пребывания в Москве я вытатуировала для себя это слово на левой руке. Конкретно российское заглавие проекта, а не английское Voice.

- Может, и совершенно к нам переедете?

- Нет, все-же я уже чрезвычайно прочно вросла корнями в Нью-Йорке, малыши там себя отыскали. Старшая дочь работает в одной из компаний, отпрыск и младшая дочь - актеры.

- Вроде бы ни закончился конкурс, уже нужно мыслить о том, что далее.

- 1-ое, что я обязана сделать, - съездить в Нью-Йорк и повидаться с родными. У меня без их уже сумасшествие начинается.

- Новейший год, стало быть, встретите в Нью-Йорке?

- Нет, в Москве, в кругу возлюбленных друзей юношества. Так как уже поступило приглашение выступить, и даже, по-моему, не одно. Так что новогодняя ночь выдастся трудовой. Вообщем, и в Нью-Йорке постоянно так было: я работала в одних клубах, по пять-шесть выступлений за вечер, супруг пел в остальных. Не было ни 1-го Новейшего года, чтоб мы его встретили совместно.

Наше досье

Наргиз Закирова родилась в Ташкенте в известной музыкальной семье. Мама, эстрадная певица Луиза Закирова, нередко выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Их отец - оперный баритон Коричневым Закиров. Дядя, Фаррух Закиров, - управляющий эстрадного ансамбля «Ялла». Наргиз на сцене с 4 лет. Обучалась на эстрадном отделении в республиканском цирковом училище. В 1995 году совместно с родными переехала в США. Записала альбом «Золотая клетка» (2001).

Супруг - итальянский певец Филип Бальцано (в британском произношении - Болзано). Малыши: дочери Сабина и Лейла (24 года и 13 лет), отпрыск Ауэль (18 лет).