"Тигры" грядущего и неоклассика

Три «Тигровые награды» (Tiger Awards) конкурса первых-вторых кинофильмов достались кинематографистам из Стране восходящего солнца, Швеции и Южной Кореи. The Big Screen Award - основной приз второго конкурса - присужден картине Оксаны Бычковой «Еще один год». Из Роттердама - АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.

Фестиваль кино

Добросовестно отсмотрев уйму кинофильмов юных режиссеров, огромных открытий не обнаруживаешь, но признаешь, что проф уровень практически у всех чрезвычайно солидный. Так что заместо Стране восходящего солнца, Швеции и Южной Кореи странами--победительницами главенствующего конкурса могли стать, к примеру, Болгария, Хорватия и Россия. Но случилось так, как случилось.

Кратко о фильмах-призерах. Действие японской романтичной комедии «Анатомия скрепки» (режиссер Акира Икэда) происходит на картонной фабрике. Основной герой, работающий в отделе скрепок, имеет и свои духовные скрепы: он исповедует непротивление злу насилием, опасаясь причинить вред даже залетевшей в комнату бабочке, не говоря уже о людях. В корейской картине «Хан Гон-Джу» (режиссер Ли Су Джин) молодая героиня тоже не желает ни с кем биться, но здесь уже не до хохота: женщина сама становится жертвой группового насилия, да к тому же местная общественность делает ее козлом отпущения. Самый провокационный из 3-х - шведский кинофильм «Что-то обязано сломаться» (режиссер Эстер Мартин Бергсмарк) - это драма неосуществимой любви 2-ух юных парней, один из которых, на самом деле, полностью традиционен (любимое развлечение - караоке), а иной чувствует себя быстрее дамой и подходящим образом себя позиционирует. Но, в сути, даже провокации различного рода вписаны в контекст обычного общественного кино, которое в эру цифровых камер вышло на новейший виток подробности и достоверности.

«Комбинат "Надежда"» чрезвычайно хорошо смотрелся в данной для нас програмке, так как тоже демонстрировал противоборство юных героинь обывательской среде, зарождение в недрах консервативного общества новейших ценностей и новейшей морали. Но одолела иная российская картина, показанная в другом конкурсе,-- «Еще один год» Оксаны Бычковой (см. "Ъ" от 29 января). Она наименее конструктивна, чем «Комбинат "Надежда"», возможно, поэтому, что, в отличие от крайней, возникла не как продукт независящего производства, а по заказу Госфильмофонда. В кинофильме Бычковой нет ненормативной лексики, и это верно, так как в его базе пьеса Александра Володина «С возлюбленными не расставайтесь», которую чересчур решительное осовременивание могло бы опошлить. Любопытно, но, что сценарий написали те же Наталья Мещанинова и Любовь Мульменко, трудившиеся над «Комбинатом "Надежда"». Они и Оксана Бычкова смогли даже в критериях заказа сделать кино, лишенное фальши. История истязающей любви вписана в живой вибрирующий соц фон, и это суровое достоинство. А вот какую оценку отдало картине зрительское жюри, присудившее ей собственный приз: «В то время как голландские СМИ заполнены негативными новостями из России, кинофильм "Очередной год" погружает нас в ежедневную жизнь юных людей, которые сформировывают будущее страны, и берет нас за душу. Это больше, чем просто любовная история, она указывает, как глобализация сталкивается с традицией в современной России и как их можно примирить. Совершенный, отлично разыгранный, умеренный, узкий и совсем убедительный».

Ежели выйти за сугубые рамки юного кино, фестиваль в Роттердаме представил публике не одну сотку кинофильмов, включая две индивидуальные ретроспективы. Одна из их открыла датского профессионалы «протестантской мелодрамы» Нильса Мальмроса, который в крайние годы снимает выспренно и тяжеловесно, но начинал расчудесными «подростковыми» фильмами в духе Франсуа Трюффо («Древо познания»), показавшими истоки сексапильной революции в пуританском обществе. Иная ретроспектива посвящена неповторимому творчеству немца Хайнца Эмигхольца, построившего свою концепцию модернистского кино на базе глубочайшего анализа шедевров архитектуры: тема, актуальная для Роттердама, который был разрушен во время войны и сейчас представляет собой self-made city.

К неоклассике принадлежит и кинофильм Павла Павликовского «Ида» - о юной церковной монашке-сироте, которая открывает свое еврейское происхождение и ужасную правду о судьбе родителей, в шоке от этих открытий окунается в мирские соблазны и вновь, уже сознательно, ворачивается в монастырь. Павликовский, живущий и работающий в Великобритании, возвратился в Польшу, чтоб снять этот черно-белый ретрофильм в наилучших традициях польской синематографической школы 1950-1960-х годов: в это время и происходит действие картины. Можно было бы говорить о художественном шедевре, но, как досадно бы это не звучало, режиссер не сумел тягаться со своими великими предшественниками Вайдой, Кавалеровичем и сначала Бергманом. Тема поражения евреев соседями-поляками не только лишь болезненна для государственной совести, да и становится жестоким испытанием на масштаб выражения. Кошмар богооставленности, который обязана испытать героиня, понятен мозгом, но потрясением для зрителя не становится.

В этом отличие неоклассики от классики. Разумеется, это и имел в виду Нил Янг, создатель рецензии на английском синефильском веб-сайте indiewire.com, который написал, что практически все киноленты Роттердамского фестиваля блекнут перед визионерской громадой «Трудно быть богом» Алексея Германа. Создатель статьи прослеживает целую линию, тянущуюся от творчества Стругацких и «Сталкера» Тарковского через синематограф Германа и, с иной стороны, Балабанова к современному кино - а именно, к испанской «Дистанции» Серхио Кабальеро (см. "Ъ" от 29 января). Это не настолько уж нередкий вариант, когда влияние российского кино на мировой кинопроцесс признается западными профессионалами как решающее и базовое.